- Главная
- Сказка: «Необычная история самой красивой ёлочной игрушки»
Мышка-норушка по прозвищу Пик-пик выглянула из своего домика рядом с яблоней и вдруг увидела на листке что-то длинное, красное и волосатое.
— Ты кто? — спросила мышка.
— Я — гусеница, зовут меня Гусинда, — продолжая есть листок, ответило красное, волосатое.
— Ты зачем вредишь дереву, ты его испортишь, это мое дерево, я тут живу.
— Я не только это дерево, я весь сад сожру.
Гусеница ела не переставая. И с мышью разговаривала с набитым ртом. И поэтому у Гусинды получилось не «сожру», а что-то похожее на «сожгу». Пик-пик, которая всего боялась и часто паниковала, сильно испугалась, побежала к другу, воробью Чиву, с криком: «Спасайся, кто может: гусеница хочет весь сад сжечь!»
Чив был хоть и маленьким, но смелым воробьем.
— Ну-ка, покажи, где она…
Пик-пик, побежала вперед, а Чив полетел за ней.
— За это дерево моя бабушка отвечает, — сказал, подлетев, воробей, — говорила, что все яйца гусениц выклевала. Видимо, пропустила. Старенькая уже, плохо видит. Где гусеница?
— Вон, на том листе, — показала мышь.
— Это вы планируете сад сжечь? — спросил воробей вежливо, но строго.
— Очень надо… У меня и спичек нет, — ответила Гусинда не переставая жевать. — А что я потом жрать буду? Я просто все тут съем.
— Так, — сказал Чив мыши, — пожара не будет. Но сад спасать надо. Все листья объест.
— Не смей есть листья, а то я тебя клюну, — пригрозил он Гусинде.
Но Гусинда не испугалась.
— Не клюнешь, я красная, тебе разве не говорили, что красное есть нельзя? Не боюсь я тебя.
«Да, действительно, бабушка такое говорила», — вспомнил Чив.
— Надо лететь к бабушке, посоветоваться, — сказал он мышке, — а ты сиди здесь, наблюдай за ней.
Через некоторое время Чив вернулся и рассказал:
— Плохо дело. Бабушка говорит, что Гусинда ядовитая гусеница, к тому же злая волшебница. Она может превращаться то в куколку, то в бабочку. Она очень опасная. В молодости бабушка клюнула ее, так Гусинда напустила на нее чары. Бабушка чуть не померла. Спасибо, добрые люди живой водой отпоили. В общем, съесть ее нельзя.
— Что же делать?
— Надо думать.
Они сели, стали думать.
— Бросить бы ее в речку, — прервал молчание Чив.
— Речка далеко, — вздохнула Пик-пик.
— Ничего не далеко, — разгорячился воробышек, — я туда за минуту долетаю. Только схватить бы ее чем-нибудь, чтобы не укусила и не ужалила…
— Может лассо накинуть?
— Где ж мы его возьмем? Мы ж не ковбои.
— А у меня есть. Котофей хотел меня поймать. Поставил силок возле норки, а я нитку перегрызла, к себе притащила, на всякий случай.
— Давай неси. Только осторожно, чтобы Гусинда ничего не заподозрила. И отойдем подальше -тренироваться.
Пик-пик принесла петлю из суровой нитки. Они перебрались к забору, нашли торчащий из него гвоздь. Первым попробовал накинуть на него петлю Чив, но у него ничего не получалось, крылышком не мог ухватить колечко из ниток.
— Попробуй ты, — сказал он Пик-пик.
Мышка прицелилась, размахнулась, бросила и дернула нитку к себе.
— Ура! Получилось! — закричала она.
В ответ послышалось только: у-у-у… и Чив задергал головой.
Потом раздалось: Пых
— Получилось, только это был не гвоздь, а мой клюв. Тренируйся дальше, — сказал Чив и на всякий случай отошел в сторону.
Они тренировались весь день, пока Пик-пик не научилась набрасывать лассо на гвоздь десять раз из десяти.
— Молодец, — похвалил ее Чив. — Операцию назначаем на завтра.
На следующий день Чив и Пик-пик направились к яблоне.
— План у нас будет такой. Дождемся, когда Гусинда доест лист. Ты зайдешь с правой стороны. Правый глаз у нее не видит. Его моя бабушка выклевала. Я слева буду ее отвлекать. Как только Гусинда поднимет голову, чтобы перебраться на новый листок, набрасываешь петлю и держишь. Я подлетаю, хватаю нитку и несу к реке, там отпускаю. Бултых, и все.
— Опять вы, — продолжая есть, возмутилась Гусинда, когда друзья добрались до яблони, — Надоели. Превратила бы вас в комаров, да некогда. Я должна жрать.
— Я просто хотел у вас спросить, — воробей присел на веточке слева от нее. Пик-пик тем временем, пряча лассо за спиной, подбиралась к гусенице справа.
— Это правда, что вы умеете превращаться в красивую бабочку?
— Не просто красивую, а самую красивую на свете.
— Да ну, не может быть?
— Не может, не может — может. Когда превращусь, на мне будет ярко-красный, с синим узором, плащ, то есть крылья, а туловище будет обтянуто черным с зеленоватым оттенком хитоном, вернее, хитином. Но для этого мне нужно съесть еще листок.
Дожевав последний кусок листка, Гусинда подняла голову, чтобы выбрать листок вкуснее. В это время Пик-пик ловко набросила на нее лассо. Гусеница начала извиваться, вертеться
— Держи, — крикнул Чив. Вспорхнув с ветки, он схватил нитку и потянул. За ним следом волочились гусеница и мышка.
— Отпусти, — закричал Чив, — тяжело.
— Ты же сказал: держи.
— А теперь отпусти.
Как только мышка отцепилась от нитки, воробей взлетел высоко-высоко, полетел над лесом, направляясь к речке. В когтях он держал нитку, на втором конце которой трепыхалась прожорливая Гусинда, она страшно ругала Чива, грозила растереть его в порошок. Но Чив не обращал на это внимания. Вдруг Гусинда изловчилась и волосатым, ядовитым хвостом больно ужалила воробья в лапку.
— Ой, — пискнул Чив и от неожиданности выпустил нитку. Случилось это над лесом, а не над рекой. Чив полетал, полетал над деревьями, но так и не увидел Гусинды.
— Все равно она, если и не разбилась, теперь до нашего сада не доползет, — успокоил он себя и Пик-пик.
Шло время. На спасенной от Гусинды яблоне налились краснощекие плоды, потом пожелтели, осыпались листья, и наступила зима. Насыпало много снегу. Воробышку и мышке пришлось бы худо, если бы папа с ребятами, которые жили в доме рядом с садом, не устроили под окном кормушку, куда каждый день насыпали пшена. Чив наедался сам и Пик-пик приносил в клюве. Мышка сама до кормушки добраться не могла, слишком высоко. Да и страшно. В окне, с той стороны постоянно сидел Котофей. При виде Чива, он сладко облизывался.
Однажды в дом из ближнего леса доставили ель. Люди большие и маленькие начали ее наряжать и не обратили внимания, что к одной из шишек прилепилось что-то серое, похожее на камешек. Папа развесил и подключил электрические гирлянды, мама с малышами подцепила на ветки стеклянные шары, бумажные снежинки, разноцветные нити-дождики. Елочка получилась такая красивая, что ребятам не хотелось уходить спать. Но пришлось, потому что Дед Мороз приносит подарки только послушным детям. В комнате остался только Котофей, поскольку подарки ему не нужны, у него и так было все, что нужно, да и находился он всегда там, где хотел, и спал, когда хотел, а когда не хотел — не спал.
Дело было в предновогоднюю ночь, когда могут произойти всякие чудеса. И кажется, в комнате в отсутствие людей, что-то уже начало происходить, хорошее или плохое пока не знаем.
Со стороны елки раздался какой-то хруст, который насторожил Котофея. «Не мышь ли?» — подумал он. Но это была не мышь. Из прилипшего к шишке серого комка показалась чья-то голова и произнесла: «Весна! Пора».
— Какая весна… зима! — изумился кот.
— А почему тепло? — спросила голова.
— Потому что в доме всегда тепло.
— А весна скоро? — снова спросила голова.
— До весны еще ого-го! Новый год еще не наступил, — со знанием дела объяснил Котофей.
— Получается, я раньше времени проснулась. Но делать ничего. Надо вылезать из кокона.
Вслед за головой из кокона появилось все туловище, которое расправило лапки, а потом и большие красные с синими узорами крылья.
— Красивая я? — спросило это существо.
— Да, но бабочки не в моем вкусе.
— Твои вкусы меня не интересуют, — обиженно сказала бабочка, — Ладно, давай знакомиться…
— Котофей, — вежливо представился кот.
— А я волшебница Гусинда, могу быть злой, очень злой… запомнил? Будешь мне служить.
— Очень надо… я никому не служу.
— Тогда я тебя сделаю стеклянным, будешь висеть на елке, а мальчишка заденет тебя подаренной Дедом Морозом сабелькой, и ты разлетишься на мелкие осколки…
— Нет, стеклянным я быть не хочу...
— Будешь охранять меня от врагов: воробья Чива и мыши Пик-пик.
— Это запросто. Я их сам ненавижу.
— Запомни, особенно опасен воробей. Следи за форточкой, чтобы не влетел в комнату.
— Мимо меня и муха не пролетит, хотя какие сейчас мухи…
— Нас с тобой ждут великие дела. Я везде разбросаю тысячи яиц, из которых вылупится армия гусинд. Они преобразят мир!
«Да знаю, как вы преобразите, все сожрете…», но вслух ничего не сказал, да и сада ему было не особенно жалко; яблок, вишен, слив коты не едят.
— Чтобы я произвела тысячи яиц, ты меня должен обеспечить чем-то сладким, — командовала дальше Гусинда.
— Сладкого у меня нет. У меня на него аллергия, после того как в детстве слопал банку сгущенки. Но завтра обещали детям торт. Украду — нет проблем.
— Ладно, спешить некуда, раз до весны далеко, — согласилась Гусинда, — буду спать, а ты следи за воробьем.
Утром дети, только проснувшись, прибежали к елке.
— Мама, мама, смотри какая красивая игрушка!
— Действительно, очень красивая бабочка, как живая, — согласилась мама, — это, наверное, папа купил, тайком повесил на елку, чтобы нас удивить.
Но папа сам удивился.
— Впервые вижу такую.
— Это Дед Мороз подарил! — закричали дети, и взрослые с ними согласились.
Котофей хотел было рассказать, кто на самом деле притаился на елке, но Гусинда погрозила ему лапкой, и он понял, что нужно соблюдать конспирацию. К тому же кот вспомнил, что находится на посту и отвернулся к окну. А на веточке напротив окна уже сидел Чив, ждал, когда в кормушку насыплют пшена. В окно ему хорошо была видна елка и на ней большая красивая бабочка, которая притворяется елочной игрушкой. Чив уже догадался, что это Гусинда. «Пробралась в дом она неспроста. Наверное, задумала что-то очень плохое», — думал воробей. Надо было ей помешать, но как — Чив еще не знал. Можно было дождаться, когда откроют окно, чтобы насыпать корм и проветрить комнату. Но у окна постоянно дежурит кот, лапы у него быстрые, а когти острые.
Вдруг воробей сорвался с ветки и куда-то полетел. Котофей, который все это время внимательно за ним наблюдал, успокоился и решил вздремнуть.
А воробей полетел не куда глаза глядят, а прямо к подруге-мишке.
— Пик-пик, ты мне нужна, срочно!
Через некоторое время, задремавший было, Котофей услышал стук в окно. Кот открыл глаза и увидел воробья, который барабанил клювом в стекло. «Какая наглость», подумал кот и бабахнул лапой по окну. А воробей, ничуть не испугавшись, продолжал стучать по стеклу. На шум прибежали дети.
— Чив прилетел!
Дети открыли окно и насыпали в кормушку пшена, а кота прогнали с подоконника. Когда дети ушли из комнаты, Котофей уже хотел вернуться на подоконник, но тут послышался какой-то скреб, и из-под плинтуса выглянула мордочка Пик-пик. Казалось, мышь не замечала своего главного врага. Котофей решил дождаться, когда мышь полностью вылезет наружу и тогда одним прыжком настигнуть ее. Пик-пик действительно не только вылезла из норки, но и стала пищать какую-то песенку и приплясывать. Такой наглости Котофей снести не мог. Он взвился в прыжке и приземлился у самой норки… Но, как оказалось, мышка была к этому готова, она так стремительно юркнула обратно, что Котофей задел лапой только кончик ее хвостика, и то он легко проскользнул меж когтей. Котофей сунул лапу в дыру, но достать не смог. Он бы долго шарил лапой в норке, если бы не крик Гусинды:
— Котофей, негодяй, назад!
Кот обернулся и увидел, что воробей влетел в комнату через открытое окно и спикировал на бабочку. Пока Котофей вытаскивал лапу из норы, Чив уже схватил коготками Гусинду за черно-зеленое туловище. Кот прыгнул прямо на воробья, но на пути оказалась елка. Елка качнулась, зазвенела игрушками и упала. А храбрый Чив, увернувшись от кота, уже выпорхнул из окна и уносил бабочку далеко-далеко на снег и мороз, где ей предстояло погибнуть, не осуществив свои зловещие планы. На лету Гусинда еще проклинала Котофея. Но, видимо, чары ее ослабли, и кот не стал стеклянным, а только запутался в елочных дождиках.
За устроенный погром Котофея отругали, но простили. Елку подняли, игрушек на ней разбилось не так уж много. В общем, все закончилось хорошо. Жаль только, самая красивая игрушка, бабочка, куда-то пропала. Но папа, оказывается, успел ее сфотографировать и обещал к следующему Новому году сделать точно такую же. Рассматривая фотографию, взрослые и дети удивлялись: почему-то у игрушки оказался только один глаз, и на шее был виден какой-то рубец. Но мы-то с вами знаем почему.
Автор: Василий Волянский